СЕКЦИЯ 2 Середа И. М. Незаконное предпринимательство: реформирование уголовно-правовой нормы ( ст. 171 УК РФ) и проблемы ее правоприменения

НЕЗАКОННОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО: РЕФОРМИРОВАНИЕ 
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ НОРМЫ ( СТ. 171 УК РФ) И 
ПРОБЛЕМЫ ЕЕ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ

Середа И. М.  
д-р юрид. наук, профессор,

ФГБОУ ВПО "Байкальский государственный 
университет экономики и  права" 
(г. Иркутск)

Несмотря на изменения, внесенные в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом от 7 декабря 2011 № 420-ФЗ в диспозицию ст. 171 УК РФ, вопросы уголовной ответственности за осуществления предпринимательской деятельности в связи  с предоставлением в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, не перестали быть актуальными.

Специалисты отмечали несовершенство юридической техники, когда законодатель в ст. 171 УК РФ при регламентации уголовной ответственности за нарушение правил регистрации наряду с общим случаем предусмотрел его «частный случай» – «представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения»[1].

Представляется, что решение данного вопроса непосредственно связано с проблемой привлечения к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство, когда лицо осуществляет данную деятельность через подставных лиц (т.е. представило в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документы, содержащие заведомо ложные сведения, которые повлекли его необоснованную регистрацию).

Так, О.А. Авдеева предлагала исключить указание на данный признак из текста ст. 171 УК РФ в качестве самостоятельной формы незаконного предпринимательства, оставив осуществление предпринимательской деятельности с нарушением правил регистрации[2].

При этом автор отождествляет понятие «нарушение правил регистрации» с неправомерными действиями, которые указанны в ст. 25 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» в качестве оснований наступления ответственности для заявителя и индивидуального предпринимателя[3].

Вместе с тем, из анализа перечня неправомерных действий, указанных в ст. 25 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», следует, что к неправомерным действиям заявителя и (или) юридического лица, индивидуального предпринимателя также относятся и те случаи, когда незаконное предпринимательство может осуществляться, в том числе и с представлением в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения.

Думается, что понятие представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, укладывается в объем понятия «неправомерные действия лица, при государственной регистрации», к которому относится и понятие «нарушения правил регистрации».

Аистова Л.С. отмечает, что «каких-либо особых правил регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей не существует. С позиции грамматического толкования понятия «порядок» и «правила» не идентичны, каждое из них имеет свое смысловое значение. Но поскольку вслед за изменением диспозиции ст. 171 не было принято дополнительных нормативных актов, устанавливающих правил регистрации, можно сделать вывод, что речь идет все-таки о нарушении установленного порядка регистрации субъектов, осуществляющих предпринимательскую деятельность»1.

         И, действительно, термин правило – означает: «1. Положение, в котором отражается закономерность, постоянное соотношение каких-нибудь явлений. 2. Постановление, предписание, устанавливающее порядок чего-нибудь. 3. Образ мыслей, норма поведения, обыкновение привычка…»2.

Нарушать – это: «1. Помешать нормальному состоянию, развитию чего-нибудь, прервать. 2. Не выполнить, не соблюсти, нарушить порядок»3.

Между тем, Т.Ю. Строганова полагает, что «заявитель при обращении в регистрирующий орган с заявлением о государственной регистрации подтверждает, что предоставленные документы являются достоверные и соответствуют всем требованиям, установленным законодательством РФ. Поэтому, когда он предоставляет документы, содержащие ложные сведенья в регистрирующий орган, он заведомо знает, что при этом нарушаются правила регистрации, так как документы не являются, следовательно, регистрация будет являться недействительной. В связи с этим непонятно, зачем законодатель выделил в статье отдельно предоставление документов, содержащих заведомо ложные сведения, от нарушения правил регистрации, так как данное представление является разновидностью правил регистрации»[4].

         Следуя указанной логике, можно заметить, что любые незаконные манипуляции (действия) заявителя и (или) юридического лица, индивидуального предпринимателя должны квалифицироваться только как совершенные с нарушением правил регистрации.

Возникает вопрос: с какой же целью законодатель при регламентации уголовной ответственности за незаконное предпринимательство наряду с нарушением правил регистрации также отдельно выделял ответственность и за представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения?

Вместе с тем, в соответствии с абзацем 2 ст. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве», под осуществлением предпринимательской деятельности с нарушением правил регистрации понимается ведение такой деятельности субъектом предпринимательства, которому заведомо было известно, что при регистрации были допущены нарушения, дающие основания для признания регистрации недействительной (например, не были представлены в полном объеме документы, а также данные или иные сведения, необходимые для регистрации, либо она была произведена вопреки имеющимся запретам)1.

Представляется, что правоприменителю для правильной оценки обстоятельств конкретного дела и действий лица, совершившего незаконное предпринимательство с нарушением правил регистрации, прежде всего, необходимо решить на ряд вопросов:

1) Какие нарушения при регистрации были допущены?

2) Содержат ли эти нарушения достаточные основания для признания регистрации недействительной?

3) Было ли заранее известно лицу (заявителю) о допущенных в процессе регистрации нарушениях?

При наличии данных трех компонентов можно говорить о незаконном предпринимательстве совершенном с нарушением правил регистрации.

Представляется, что в ст. 23 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» перечислены конкретные случаи, когда государственная регистрация юридического лица и индивидуального предпринимателя осуществляется с нарушением правил и может быть признана недействительной:

- непредставления определенных настоящим Федеральным законом необходимых для государственной регистрации документов;

- государственная регистрация юридических лиц, учредителем которых выступает ликвидируемое юридическое лицо или государственная регистрация юридических лиц, которые возникают в результате его реорганизации.

- не допускается государственная регистрация физического лица в качестве индивидуального предпринимателя, если не утратила силу его государственная регистрация в таком качестве, либо не истек год со дня принятия судом решения о признании его несостоятельным (банкротом) в связи с невозможностью удовлетворить требования кредиторов, связанные с ранее осуществляемой им предпринимательской деятельностью, или решения о прекращении в принудительном порядке его деятельности в качестве индивидуального предпринимателя, либо не истек срок, на который данное лицо по приговору суда лишено права заниматься предпринимательской деятельностью;

- не допускается государственная регистрация физического лица в качестве индивидуального предпринимателя, который намерен осуществлять определенные виды предпринимательской деятельности (в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации), в случае, если данное физическое лицо имеет или имело судимость, подвергается или подвергалось уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности);

- несоблюдения нотариальной формы представляемых документов в случаях, если такая форма обязательна в соответствии с федеральными законами;

- подписания неуполномоченным лицом заявления о государственной регистрации или заявления о внесении изменений в сведения о юридическом лице, содержащиеся в едином государственном реестре юридических лиц;

- несоответствия наименования юридического лица требованиям федерального закона;

- наличие сведений о невыполнении требований, предусмотренных подпунктом «ж» пункта 1 статьи 14, подпунктом «г» пункта 1 статьи 21, подпунктом «в» пункта 1 статьи 22.3 Федерального закона № 129-ФЗ1.

В вышеперечисленных случаях, регистрирующий орган обязан был отказать заявителю в такой регистрации. И если такая регистрация субъектов предпринимательства была произведена вопреки требованиям ФЗ № 129-ФЗ, означает, что произведена с нарушением правил регистрации.

Критически к новеллам уголовного закона, направленным на борьбу с незаконным предпринимательством, относится Н.А. Лопашенко, отмечая, что «вновь введенные в ст. 171 УК РФ уголовно наказуемые действия зачастую практически не характеризуются общественной опасностью, или же степень последней явно недостаточна для преступления»1.

Если юридическое лицо все-таки было зарегистрировано без представления в регистрирующий орган надлежащих документов, то, видимо, в такой ситуации к ответственности, в зависимости от конкретных обстоятельств, должно привлекаться должностное лицо, допустившее такое нарушение.

При отсутствии указанных оснований регистрирующий орган обязан произвести регистрацию. При этом решение об отказе в государственной регистрации должно содержать основания для отказа (п. 2 ст. 23 Закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей») с обязательной ссылкой на нарушения, предусмотренные п. 1 данной статьи. Более того, за отказ, не соответствующий основаниям, указанным в п. 1 ст. 23 Закона, должностные лица регистрирующих органов несут ответственность в соответствии с законодательством (ст. 24 Закона). По смыслу Закона достоверность представляемых для государственной регистрации документов и их соответствие законодательству обеспечиваются самими заявителями, которые, подписывая заявление о государственной регистрации, подтверждают указанные обстоятельства (например, ст. 12 Закона). Представление для государственной регистрации недостоверных сведений не влечет отказа в государственной регистрации, а влечет ответственность заявителей, юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в соответствии с законодательством.

Федеральным Законом установлен исчерпывающий перечень документов, предоставляемых в регистрирующий орган при государственной регистрации юридического лица и индивидуальных предпринимателей. При этом согласно п. 4 ст. 9 Закона регистрирующий орган не вправе требовать документов иных, нежели установленных Законом.

Регистрирующий орган не наделен правом проводить правовую экспертизу предоставляемых для государственной регистрации документов2.

Следовательно, при отсутствии оснований для отказа в государственной регистрации, указанных в ст. 23 Закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», государственную регистрацию нельзя признать как совершенную с нарушением правил.

В случаях если, регистрация сопряжена с представлением в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, речь идет о необоснованной регистрации.

Так, в соответствии с абзацем 3 ст. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве», под представлением в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, следует понимать представление документов, содержащих такую заведомо ложную либо искаженную информацию, которая повлекла за собой необоснованную регистрацию субъекта предпринимательской деятельности1. Очевидно, что при такой форме незаконного предпринимательства действия лица (заявителя) явно выходят за рамки того понятия, когда действия субъекта расценивались как осуществление предпринимательской деятельности с нарушением правил регистрации.

Формально регистрирующий орган не нарушает в процессе регистрации требование закона, подобные образования (зарегистрированные по поддельным документам) нелегитимны с момента своей регистрации2.

Представляется, что осуществление предпринимательской деятельности сопряженное с представлением в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения, является разновидностью такой формы незаконного предпринимательства, как осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации. Например, у лица осуществляющего предпринимательскую деятельность, через подставных лиц, фактически отсутствует государственная регистрация.

В связи с чем, исключение из ч. 1 ст. 171 УК РФ такого признака как, представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложных сведений, одновременно не повлекла его полную декриминализацию.

Уголовно-правовая норма, закрепленная в ст. 171 УК РФ, является бланкетной. При этом изменения в перечне видов лицензируемой деятельности могут повлечь за собой изменение содержания уголовно-правового запрета без изменения уголовно-правовой нормы. В то же время это порождает проблемы квалификации при изменении норм регулятивных отраслей права, в частности это относится и к норме, закрепленной в ст. 171 УК РФ. Перечень видов деятельности, для занятия которыми необходима лицензия, приведен в ст. 12 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности».

В науке уголовного права существует дискуссия, касающаяся того, на основании чего освобождать лицо от уголовной ответственности и наказания, если в период осуществления предпринимательской деятельности ему необходимо было получить лицензию на этот вид деятельности, но в последующем данный вид деятельности был исключен из указанного перечня? 1.

         Учеными не всегда однозначно решается данная проблема. Так, по мнению И.В. Шишко, в ст. 10 УК РФ закреплено положение об обратной силе не любого, а только уголовного закона, поэтому ее положения нельзя применять к нормативно-правовым актам других отраслей права. В этом случае деяние не утрачивает свою противоправность, но может не иметь либо утратить признак общественной опасности, так как установление запрета в бланкетных нормах могло быть ошибкой законодателя. Поэтому уголовные дела в отношении лиц, осуществлявших предпринимательскую деятельность без лицензии, если эта деятельность исключена из числа лицензируемых, должны быть прекращены на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ2.

         Между тем, указанная позиция является не совсем верной, поскольку для признания деяния малозначительным необходимо, во-первых, наличие признаков состава преступления (формальное основание) и, во-вторых, отсутствие существенной общественной опасности (социальное основание).

         Диспозиция ст. 171 УК РФ имеет бланкетный характер, поэтому для правильного установления признаков состава преступления, выразившихся в осуществлении предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, необходимо обратиться к положениям Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности».

         В связи с чем, уголовные дела в отношении лиц, осуществлявших предпринимательскую деятельность без лицензии, если эта деятельность исключена из числа лицензируемых, не могут быть прекращены на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ.

Позиция других ученых основана на том, что прекращение уголовного преследования в указанных случаях должно осуществляться по другому основанию, в частности, следует применять положения ст. 80.1 УК РФ (прекращение уголовного дела вследствие изменения обстановки)3.

Вместе с тем, в соответствии со ст. 80.1 УК РФ, лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, освобождается судом от наказания, если будет установлено, что вследствие изменения обстановки это лицо или совершенное им преступление перестали быть общественно опасными.

         В связи с чем, возможность освобождения лица, совершившего преступление, от наказания вследствие изменения обстановки связана с двумя условиями:

         во-первых, данное лицо совершило преступление впервые, то есть не имеет судимости за ранее совершенное преступление и в отношении него нет возбужденного уголовного дела, связанного с совершением какого-то другого преступления;

         и, во-вторых, совершенное лицом преступление относится к категории преступлений небольшой или средней тяжести.

         Только при одновременном наличии обоих условий может быть поставлен вопрос об освобождении лица от наказания в связи с изменением обстановки1.

         Освобождая лицо от наказания в связи с изменением обстановки, получается, что правоприменитель признает деяние совершенное лицом преступлением, хотя фактически деяние утратило свою противоправность.

Из этого следует, что механизм нормативно-правового регулирования, предусмотренный ст. 80.1 УК РФ, не может быть применен к лицу совершившему преступление, предусмотренное ст. 171 УК РФ, и которому в период осуществления предпринимательской деятельности необходимо было получить лицензию на этот вид деятельности, но в последующем данный вид деятельности был исключен из указанного перечня.

         В обосновании правильности такого подхода следует привести случай из правоприменительной практики.

Так, определением Верховного Суда Российской Федерации от 28 ноября 2002 г. N 83-Дп02-22 было отменено постановление президиума Брянского областного суда от 29 мая 2002 года в отношении Х.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ рассмотрела в судебном заседании 28 ноября 2002 года дело по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ Смакова Р.М. на постановление президиума Брянского областного суда от 29 мая 2002 года, которым отменены постановление судьи Навлинского районного суда Брянской области от 11 февраля 2002 года и определение судебной коллегии по уголовным делам Брянского областного суда от 1 марта 2002 года в отношении Х. с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

Постановлением судьи Навлинского районного суда Брянской области от 11 февраля 2002 года уголовное дело в отношении Х. обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 171 ч. 1 УК РФ, производством прекращено на основании ст. 5 ч. 1 п. 2 УПК РСФСР за отсутствием в деянии состава преступления.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Брянского областного суда от 1 марта 2002 года данное постановление судьи оставлено без изменения.

Постановлением президиума Брянского областного суда от 29 мая 2002 года указанные судебные постановления отменены с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

В протесте поставлен вопрос об отмене постановления президиума областного суда и оставлении в силе постановления судьи Навлинского районного суда и определения судебной коллегии по уголовным делам областного суда.

  Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ установила, что органами предварительного расследования Х. обвинялся в том, что в 2000 году, являясь предпринимателем без образования юридического лица, имеющим свидетельство о государственной регистрации, но не имея лицензии на изготовление строительных материалов, изготовил в поселке Навля Брянской области 23,74 куб. м деревянных брусьев для стрелочных переводов на сумму 35 668, 2 рубля и 3710 штук деревянных шпал на сумму 727 068 рублей, продав эти изделия Навлинскому шпалопропиточному заводу за 762 736,2 рубля, получив доход в сумме 29 260,2 рубля, что составляет 221,7 минимальных размеров оплаты труда.

В соответствии со ст. 17 Федерального закона РФ «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 25 сентября 1998 года данная деятельность должна осуществляться на основании лицензии.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, судебная коллегия находит его подлежащим удовлетворению.

Как видно из постановления судьи, в качестве основания прекращения уголовного дела указано, что упомянутый выше Федеральный закон признан утратившим силу новым Законом «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 8 августа 2001 года, вступившим в силу 8 февраля 2002 года, согласно которому в перечень видов деятельности, на осуществление которых требуется лицензия, деятельность по производству строительных конструкций и материалов не включена.

В связи с этим, данный Закон, как смягчающий ответственность, признан имеющим обратную силу, исключающий уголовную ответственность за осуществление названной деятельности без лицензии.

С такими выводами судьи мотивированно согласилась и кассационная инстанция в своем определении.

Отменяя названные судебные решения, президиум областного суда сослался на то, что прекращение уголовного дела за отсутствием в деянии состава преступления допускается в том случае, если преступность и наказуемость деяния устраняется уголовным законом, вступившим в силу после совершения этого деяния. Поскольку лицензирование отдельных видов деятельности определяется законом иной отраслевой принадлежности, не относящейся к уголовному закону, его отмена или изменение не влечет изменения нормы уголовного закона, действовавшей на момент совершения преступления.

Однако с такими выводами президиума областного суда согласиться нельзя.

Как видно из диспозиции ст. 171 УК РФ, в ней установлена уголовная ответственность за осуществление предпринимательской деятельности без регистрации либо специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение (лицензия) обязательно.

Между тем, президиум областного суда не учел, что диспозиция данной нормы уголовного закона носит бланкетный характер.

Определяя перечень лицензируемых видов деятельности, Федеральный закон РФ от 8 августа 2001 года «О лицензировании отдельных видов деятельности» тем самым определяет и уголовную наказуемость деяния за конкретный вид деятельности, осуществляемый без специального разрешения (лицензии).

Деятельность по производству строительных конструкций и материалов, в соответствии с названным Законом, лицензированию не подлежит, тем самым на момент рассмотрения дела в суде была устранена уголовная наказуемость действий Х., в совершении которых ему было предъявлено обвинение.

При таких обстоятельствах дело в отношении его было обоснованно прекращено за отсутствием в деянии состава преступления, и не могло быть прекращено по ст. 6 УПК РСФСР, на что необоснованно было указано в постановлении президиума областного суда, поскольку в данном случае речь идет не об изменении обстановки, а об устранении уголовной ответственности.

В связи с этим постановление президиума областного суда нельзя признать законным и обоснованным, и оно подлежит отмене с оставлением в силе постановления судьи районного суда и определения кассационной инстанции1.

Таким образом, наиболее верной представляется позиция, закрепленная в ст. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. N 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем», согласно которой «если федеральным законодательством из перечня видов деятельности, осуществление которых разрешено только на основании специального разрешения (лицензии), исключен соответствующий вид деятельности, в действиях лица, которое занималось таким видом предпринимательской деятельности, отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 171 УК РФ»2.

         Кроме того, в науке уголовного существует дискуссия, касающаяся того, что признается ли предпринимательская деятельность хозяйствующего лица ведущего на территории субъекта Федерации, не выдавшего ему лицензию, но без уведомления лицензиатом лицензирующих органов соответствующих субъектов РФ, в качестве незаконной предпринимательской деятельностью без лицензии?

В частности, Я.Е. Иванова отмечает, что «лицензия, выданная одним субъектом РФ, может действовать на территории другого субъекта РФ при условии наличия между ними соответствующего соглашения. В противном случае такая деятельность должна рассматриваться как осуществляемая без специального разрешения (лицензии), то есть незаконная»1.

Здесь возникает вопрос: возможно ли такая уголовно-правовая регламентация (регулирование)?

Думается, что соответствующие соглашения между субъекта РФ не являются актами толкования закона, а относятся к подзаконным нормативным актам, которые обладают наименьшей юридической силой, чем закон.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 3 УК РФ, преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только уголовным законом. В связи с чем, вопросы уголовной ответственности за незаконное предпринимательство не могут решаться никакими иными нормативными правовыми актами.

Таким образом, осуществление хозяйствующим субъектом лицензируемого вида деятельности, по лицензии, выданной на территории другого субъекта Российской Федерации, без уведомления лицензиатом лицензирующих органов соответствующих субъектов Российской Федерации при наличии между данными субъектами РФ соответствующего соглашения не может быть признана законной.

По мнению Н.А. Лопашенко, нет преступления, когда субъект ведет предпринимательскую деятельность на территории субъекта Федерации, не выдавшего ему лицензию2.

По мнению Т.Д. Устиновой, когда лицо действует с нарушением обязательного уведомительного порядка, следует усматривать состав незаконного предпринимательства без лицензии3. Этот взгляд поддерживает И.В. Шишко, утверждающий, что данное деяние должно рассматриваться как ведение предпринимательской деятельности без лицензии4.

М.Н. Урда отмечает, что «решение проблемы наличия или отсутствия признаков ст. 171 УК РФ при осуществлении лицензируемого вида деятельности, по лицензии, выданной на территории другого субъекта федерации, зависит от того, ведется ли лицензируемый вид деятельности в определенном месте, либо лицензируемый вид деятельности, в принципе может осуществляться на всей территории Российской Федерации, без «привязки» к определенному месту (например, перевозки железнодорожным, воздушным транспортом грузов, грузобагажа и т.д.)1. В случае изменения адреса объекта лицензируемой деятельности, осуществление ее без переоформления лицензии должно квалифицироваться как осуществление предпринимательской деятельности без лицензии, независимо от того, какими органами осуществляется лицензирование…»2.

Стоит отметить, что в соответствии с ч. 2 и ч. 5 ст. 9 Федерального закона от 04.05.2011 г. № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», «Юридическое лицо или индивидуальный предприниматель, получившие лицензию, вправе осуществлять деятельность, на которую предоставлена лицензия, на всей территории Российской Федерации со дня, следующего за днем принятия решения о предоставлении лицензии. Деятельность, на осуществление которой лицензия предоставлена лицензирующим органом субъекта Российской Федерации, может осуществляться на территориях других субъектов Российской Федерации при условии уведомления лицензиатом лицензирующих органов соответствующих субъектов Российской Федерации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации».

         Также, в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 13 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности», лицензирующий орган обязан провести до предоставления лицензии проверку возможности выполнения соискателем лицензии лицензионных требований, а также указать в решении о предоставлении лицензии, в документе, подтверждающем наличие лицензии, а также реестре лицензий адрес места осуществления лицензируемого вида деятельности, что косвенно говорит о том, что лицензиату разрешено осуществление лицензируемого вида деятельности только по адресу, указанному в бланке лицензии3.

Кроме того, по такому же пути идет и правоприменительная практика. Например, в соответствии с Постановлениями ФАС Дальневосточного округа от 14.02.2008 № Ф03-А73/07-2/6434 по делу № А73-5579/2007-11АП, ФАС Северо-Кавказского округа от 17.12.2009 по делу № А53-6101/2009 и от 18.05.2010 по делу № А20-3482/2009 осуществление лицензируемой деятельности по адресу, не указанному в лицензии, является нарушением условий, предусмотренных лицензией, за которое предусмотрена ответственность ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ, то есть относится к осуществлению предпринимательской деятельности с нарушением условий, предусмотренных специальным разрешением (лицензией).

Следовательно, предпринимательская деятельность хозяйствующего лица ведущего на территории субъекта Федерации, не выдавшего ему лицензию, но без уведомления лицензиатом лицензирующих органов соответствующих субъектов РФ, не может считаться незаконной предпринимательской деятельностью без лицензии.

---

[1] См.: Строганова Т.Ю. Проблемы квалификации незаконного предпринимательства, связанного с государственной регистрацией // Налоги (газета). 2008, № 41 // СПС «Консультант Плюс»; Авдеева О.А. Незаконное предпринимательство: уголовно – правовая характеристика и ответственность. Дисс. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2009. С. 99.

[2] Авдеева О.А. Незаконное предпринимательство: уголовно – правовая характеристика и ответственность. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2009. С. 9.

[3] См.: Авдеева О.А. Незаконное предпринимательство: уголовно – правовая характеристика и ответственность. Дисс. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2009. С. 93.

1 Авдеева О.А. Незаконное предпринимательство: уголовно – правовая характеристика и ответственность. Дисс. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2009. С. 92.

2 Ожегов С.И. Словарь русского языка. Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1975. С. 529.

3 Там же. С. 356.

[4] Строганова Т.Ю. Проблемы квалификации незаконного предпринимательства, связанного с государственной регистрацией. Налоги (газета) 2008, № 41 // СПС «Консультант Плюс»

1 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1. С. 2.

1 См.: Федеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»: Закон РФ от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ // Собрание Законодательства  РФ. 2001. N 33 (ч. I). Ст. 3431.

1 Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ). М. 2006. С. 298.

2 Щербаков Н.Б. Недействительность и государственная регистрация юридических лиц, 2006. Изд-во: «Статут» // СПС «Консультант Плюс».

1 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 1. С. 2.

2 Щербаков Н.Б. Недействительность и государственная регистрация юридических лиц, 2006. Изд-во: «Статут» // СПС «Консультант Плюс».

1 См.: Винокуров В.Н. Проблемы квалификации незаконного предпринимательства (ст. 171 УК РФ) при рассогласованности норм  уголовного и «регулятивных» отраслей права / Российская юстиция, 2008. № 11 // СПС «Консультант Плюс».

2 Шишко И.В. Экономические правонарушения: Вопросы юридической оценки и ответственности. СПб., 2004. С. 90 - 96. Винокуров В.Н. Проблемы квалификации незаконного предпринимательства (ст. 171 УК РФ) при рассогласованности норм  уголовного и «регулятивных» отраслей права  / Российская юстиция, 2008. № 11 // СПС «Консультант Плюс».

3 Винокуров В.Н. Проблемы квалификации незаконного предпринимательства (ст. 171 УК РФ) при рассогласованности норм  уголовного и «регулятивных» отраслей права / Российская юстиция, 2008. № 11 // СПС «Консультант Плюс».

1 См.: Уголовное право России. Части общая и особенная: учебник / под ред. А.И. Рарога. – М.: ТК Велби, 2008. С. 243.

1 Об отмене постановления президиума Брянского областного суда от 29 мая 2002 года в отношении Х.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28 ноября 2002 г. N 83-Дп02-22 // СПС «Консультант Плюс».

2 Постановление Пленума ВС РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем» // СПС «Консультант Плюс».

1 Иванова Я.Е. Незаконное предпринимательство: вопросы теории и проблемы правоприменения. Дисс. … канд. юрид. наук. Москва, 2010. С. 167.

2 Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: Авторский комментарий к уголовному закону (раздел VIII УК РФ). М. 2006. С. 61.

3 Устинова Т.Д. Актуальные проблемы уголовной ответственности за преступления, посягающие на предпринимательскую деятельность. Дисс. … докт. юрид. наук. М., 2006. С. 215.

4 См.: Шишко И.В. Уголовная ответственность за незаконное предпринимательство // Юридический мир, 1999. № 1-2. С. 49.

1 Урда М.Н. Проблемы применения нормы, устанавливающей ответственность за незаконное предпринимательство. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2010. С. 21.

2 Там же. С. 11.

3 В.Г. Трепель, М.А.Шишов, Шумилина Е.В. О влиянии правоприменительной практики на источники административного права // Административное право и процесс, 2011. № 4 / СПС «Консультант Плюс».